В час ночи я проснулась от того, что Никита рвёт. Час ночи. Я подскочила, как ужаленная, схватила его, посадила и опустила голову в горшок. Никита рвал и очень громко плакал. Справляясь с шоком, я стала гладить его и говорить: «Не бойся, рви, рви. Я тебя сейчас помою» В голове бардак… Что за?! Не поняла!!! Ведь прошло уже 7 дней, никакая это не адаптация!!! И не диарея путешественников!!!  Неужели проклятые чипсы???  Никита перестал рвать, я его умыла, дала пополоскать ротик. Хорошо, что он спит на подкладной пелёнке, чтобы случайно не намочить постель. Мне осталось только вытащить и выбросить её, а кончик подушки застирать. 

  Чистого и сухого Никиту я положила спать, а сама стала мерить ему температуру. В голове кружились разные мысли. Надежда, которая умирает последней, говорила, что это несварение желудка, что он много чипсов съел на голодный желудок. А теперь он всё вырвал и всё будет хорошо… Да и температуры вроде нет. 36,9...
  Я пошла к Саше. Он спал на улице, потому что духота в доме его добивала. Он сел на раскладушку спросонья, я села рядом. Он обнял меня. Мне было тошно и на душе скребли кошки. Как хорошо, что вот он сейчас рядом. На минуту под его крылом я почувствовала себя слабой и защищённой. Но эйфорию развеял новый крик Никиты — ровно через час, в два часа ночи он снова начал рвать, но уже желудочным соком, светлым и жалким. Уже подозревая, что с ним, я отправила Саню в аптеку. На период курортного времени все аптеки в Симеизе работают круглосуточно. Он вернулся с ацетонтестами и церукалом. Церукал — это такое незаменимое лекарство, которое прекращает рвоту, когда она непродуктивная. То есть, когда уже и рвать нечем, а что не выпьешь — всё назад лезет, а пить надо... 
  Я смотрела то на спящего Никиту, то на Саню. Мне было так плохо. Но раскисать не было никакой возможности. Несмотря ни на что всегда вся ответственность за здоровье детей лежит на мне. Я должна быть сильной.
 «Иди спи, завтра рано вставать», — сказала я мужу. Хотя мне совсем не хотелось, чтобы он уходил… Но экскурсия начиналась в 7 утра, значит, вставать надо было ни свет, ни заря. 
  «А мы поедем?» — спросил он. Я пожала плечами. И он ушёл. Я начала дремать. И снова крики Никиты. Спазмы желудка выворачивали его наизнанку. Рвать было нечем и он истошно кричал. Мне захотелось зареветь, я почувствовала, как выступили слёзы. Две секунды на сентиментальность, потом попросила его пописать в горшок. Ацетон пока был в норме. Но я уже знала, что он есть, что он раздражает центры головного мозга и вызывает рвоту. Я набрала в шприц церукал. Узнав, что ему будут делать укол, Никита превратился в ужа. Где только взялись силы, он стал извиваться, я не могла поймать его. Возилась долго, укладывая его на живот одной рукой, а в другой держа шприц. Наконец, я села на него, руки зажала вверху и быстро ввела лекарство. Уффф… За это стоит выпить… Никита уснул. Было почти четыре утра, ночь просветлела, я попыталась снова задремать. Открыла глаза от жуткой вони - знакомой такой, так пахнет, когда Никита болеет кишечными болячками. Ну да — вся простынь, пододеяльник и матрас в гадкой зловонной жёлтой жидкости… Вооот, ещё и понос. 
  Я так хотела поехать в горы!!! Они манили меня, звали. А тут такое… такое… такое, такое!!! 
  Я пошла к Саше, он взял стирать постельное бельё, а я помыла Никиту. Рвать он перестал. Я задремала. Во сне решала, что же делать. Наверное, по уму, Саша поедет с Деней, а я с Никитой останусь дома. Это будет обидно, но справедливо. В 5 зазвенел будильник, весёлая надпись «Горы»!!! Усмешка, млин. И тогда я подумала: «Никита не рвёт уже три часа. Церукал действует. Я возьму одну ампулу с собой. Температуры у него нет. Может, в горах ему станет легче, чем сидеть в домике»… А Никита всю поездку так мечтал посмотреть настоящий водопад! Мы, собственно, ради него и выбрали именно эту экскурсию… Я понимала, что это меня искушают… На самом деле логичнее всего остаться дома, но я не могла. Я оделась, разбудила Деню, накормила своих мужчин завтраком и разбудила Никиту. Пока действует церукал, дала ему полтаблеточки «Драмины», одела его и мы пошли. Точнее, понесли Никиту на руках. Я несла подушку и пледик, а Саня Китю. Главное, чтобы экскурсовод не догадался, что мы с больным ребёнком, а то меня упекут в психушку. Никита спал. Мы сели в автобус, я у окна, Саша рядом, положили Никиту себе на ноги головой ко мне. Дорога была дальняя, казалось бы всего 55 км, но в Крыму время в пути удваивается, поскольку все дороги горные, крутые и с серпантином. И вот мы поехали в Алушту. Всю дорогу Никита спал не просыпаясь, а я слушала экскурсовода, а у самой на душе отчаянно скреблись кошки. От неправильности моего поступка. от того, что моему дитю плохо, от того, что "ПОЧЕМУ???" мучало меня... 
  Долина Привидений оказалась на той самой горе Дерменджи, где всем проезжающим с шоссе хорошо виден профиль ЕКАТЕРИНЫ II на его вершине. Вот так неожиданность!!! Мы ещё и в горы полезем?? Батюшки. А продавая экскурсию, девушка  обещала нам «посещение Долины Приведений и купание в водопаде Джур-Джур»… Капец…  А мы с больным ребёнком...
  Никита проснулся, вышел из автобуса, шатаясь. Я посмотрела на него. Из вчерашнего загорелого карапуза он сам превратился в привидение — бледную копию моего Никиты:    
 Он всё время повторял: «Мама, уложи меня спать, возьми меня на ручки» и тогда, стоя у подножья величественной Дерменджи я почувствовала, как мрачное отчаяние завладело моей душой, как вся вселенская скорбь в эту минуту сковала меня. Мне захотелось заорать на весь Крым истошным криком, и чтобы величественные горы подхватили мой крик эхом... 
  Не судите строго меня в следующем блоге, где я буду описывать наш подъём на Дерменджи и больше не стану писать, какие кошки скребутся у меня на душе. Просто знайте, они скребли всё время. И печать несчастья отразилась на моём лице на всех фотографиях, зная это её можно разглядеть сквозь улыбку. От которой станет хмурый день светлей. По крайней мере, я на это надеялась...